Загадкой для исторической науки является появление ниоткуда и исчезновение в никуда Скифов – великого и опасного для западных и южных соседей народа. И о них бы с удовольствием забыли, если бы не раскопанные археологами многочисленные курганы с великолепными доспехами и оружием, говорившими о высоком мастерстве этого народа, многочисленные военные победы скифов над разными странами и военачальниками, включая армии Персидского царя Дария и непобедимого грека Александра Македонского.

Вот только проблема в том, что народа такого никогда не существовало. «Скифами», то есть «разбойниками», европейцы называли приходящие с востока шайки разбойников, обладавшие хорошей организованностью, военной выучкой, железной дисциплиной и почти всегда побеждающих в сражениях и забирающих добычу – дань, или выкуп.

Местность, где, по мнению историков, жили скифы, охватывает довольно большие территории. Многочисленные скифские изделия были найдены на территории нынешней Украины (Киевская Русь), южной России (Алания) и Казахстана (станами в Российском государстве называлась административно-территориальная единица в составе уезда вплоть до XIX-го века. Сравните: Кишенский стан, Верхосурский стан, Верхалаторский стан на территории нынешней Чувашии, Верхопьянский стан). В Малороссии (на Украине) «станицами» назывались крупные населенные пункты, аналог села великороссов. «Станами» на Руси также назывались в обиходе временные лагеря, не становящиеся населенными пунктами. К примеру, муж тетки моей матери, Брюханов Сергей Никандрович, механизатор в деревне Асташиха Воскресенского района Нижегородской области, уходя в шесть утра на работу, всегда говорил жене, куда он отправляется. К примеру: «Я на полевой стан». Или «Я в контору». Если на полевой стан, следовательно, обедать он будет там. Если в контору, то обедать придет домой. Словосочетание «Полевой стан» было у нас настолько привычным и общеупотребительным, что, столкнувшись с незнанием этого факта многими учеными, я очень удивился. «Полевым станом» во всех колхозах и совхозах называли временный лагерь, организованный для организации сельскохозяйственных работ на конкретном поле или нескольких прилегающих полях. Там производилась подвозка горючего и заправка для техники, мелкий ремонт тракторов и комбайнов, обеспечивалось кормление работников, подвозилась вода для умывания и организовывались туалеты, то есть это был «Стан», однокоренное слово со «становиться», «останавливаться», «остановка» и так далее. При переезде на другое поле, или поля, переводился и «полевой стан». Иногда их даже именовали»: «Первый», «второй» и так далее.

В прошлом «станами» назывались и военные лагеря, создаваемые русскими на время военной кампании. На наш взгляд, именно так возникли Татарстан, Башкортостан, Узбекистан, Казахстан, Таджикистан, Туркменистан и даже Пакистан и Индостан. Некоторое сомнение вызывает название Палестины, так как явно просматривается Пале-стан, но так как в данном случае нет однозначного совпадения, мы лишь укажем на возможность того, что и Палестине название могли дать наши предки. В «Ярилиной книге» также неоднократно используется слово «стан», причем и в связи со скифами, и даже при описании небесных сфер из космологических представлений русского народа:

«Та же великая Страна Асов, иначе скифский Туран-стан, имеет рубежом реку Великую Ра, что ныне именуется Волгой. И простирается Страна Асов до горной цепи Богумира, и далее тянется до Синьского края. А за землей Синьской есть острова Радовесты, где Солнце восходит». (Веды Руси. Велесова книга. Ярилина книга. Белая крыница / Прочтение и перевод Александра Асова. – М.: АСТ, 2011. – 638с., с. 245)
«И на радуге из перьев семицветных возносился Велияр к Сварге синей, и там по пути Солнца следовал. И в двенадцати звездных станах Велияр обрел двенадцать рун зодиака». (Там же, с. 247)

Я привел всего лишь две цитаты, но на самом деле их гораздо больше. Таким образом, слово стан в русском языке применяется с древнейших времен до сегодняшнего дня без каких либо изменений. Мы можем обнаружить это слово также в именах, к примеру, Тристан. Это имя состоит из двух русских слов – «три» и «стан», и обозначает живущий в третьем стане, либо владеющий тремя станами. Кстати, имя его возлюбленной тоже полностью русское – Изольда, то есть девушка сделана «изо льда». Заметьте, что скифы, так же, как и русские, использовали слово «стан» при обозначении территорий. В дальнейшем нам это пригодится.

Возвращаясь к скифам, мы выделяем среди них три основные ветви:
Царские скифы были относительно немногочисленны, но они были такими умелыми правителями и такими бесстрашными воинами, что им не составляло труда управлять большой территорией и с легкостью контролировать население, состоявшее из их собственных земледельцев и из местных землепашцев, прочно пустивших корни в этих краях, которые значительно превосходили их числом. Несмотря на численное меньшинство, к VI в. до н. э. царские скифы уже прочно обосновались на этой территории, ограниченной Доном и Днепром, и практически держали под своим контролем степные просторы до Буга и плодородные земли в районе Полтавы.

Европейские скифы были ираноязычными кочевниками, доминировавшими в Причерноморье до IV—III века до н. э. Значительные данные по европейским скифам содержатся в древнегреческих источниках, в особенности у Геродота. Зачастую под именем скифов понимаются именно европейские скифы. Сами себя скифы, по свидетельствам Геродота, называют сколотами, а персы называли их саками.

Саки — скифские племена, населявшие территорию современной Средней Азии. Азиатские народы, в особенности персы, называли их «саки». Древнегреческие авторы называли саков «азиатскими скифами». Примечательно, что персы, наоборот, называли «заморскими саками» европейских скифов.

Скифы окончательно потерялись на исторической арене, растворившись среди племен Великого Переселения Народов, ко II – III векам нашей эры. Но греческое наименование «скифы» еще долго применялось к различным народам Северного Причерноморья, включая средневековую Русь.

Таким образом, скифы жили на территории будущей Киевской Руси, Волжской Булгарии, Казахстана и Алании (Кавказа). Последняя их столица была расположена в Крыму, откуда они были вытеснены по одной версии дружественными им до этого сарматами, а по другой – готами, и после этого скифы исчезают с исторической арены. Все названные территории в XV – XVIII-м веках вошли в состав Российской Империи, но и до этого тяготели к Руси. Однако скифы не всегда занимали столь обширные территории. Они возникли в одном месте, затем сфера их влияния постепенно расширялась, а затем начала сужаться, пока скифы не исчезли совсем. Как может ниоткуда возникнуть, а потом в никуда исчезнуть целый народ, историки не объясняют. В то же время объяснение существует, и оно не так сложно. Исторической наукой отмечена родственность скифов с сарматами с южного Урала и приволжских степей. И хоть историки сообщают о сокращении державы скифов между 280—260 гг. до н. э. именно под натиском родственных им сарматов, пришедших из-за Дона, т.е. с востока, нет никаких данных о жестоких войнах, связанных с большими человеческими потерями, захватом городов, подписанием договоров и выплатой дани. А не могло ли быть так, что скифы освобождали территории для своих племен, и готовили их к переселению с востока? Это предположение вполне логично. Иначе трудно объяснить, как и почему самая мощная на тот момент армия в мире без боя потеснилась и уступила подконтрольные территории как бы чуждым народам.

У Геродота отмечено, что Дарий со своей армией пришел с войной на скифов, чтобы заставить их перестать тревожить его границы набегами, которые скифы предпринимали совместно с сарматами. Таким образом, мы имеем упоминания о совместных военных походах скифов с сарматами еще в VI в. до н.э. Очевидно, что сарматы были скифам вовсе не чужды и потому отмеченная историками родственность скифов с сарматами помогает понять внутреннюю мотивацию самого возникновения скифского войска, феномен неожиданности появления которого на исторической арене отмечается практически всеми учеными. Тогда мы могли бы уже смело предположить, что скифы не являлись народом, а были специально созданной армией либо для захвата земель с целью переселения родственного им народа – сарматов, включающего, по всей видимости, многочисленные племена одного рода, либо для защиты от ставших в тот период времени на путь милитаризма Персии и Греции.

Во всяком случае, что касается названия самого названия «Скифы», то народа под таким названием никто не знал, и согласно Геродоту, сами скифы называли себя иначе, а именно «Сколоты». Причем название это было собирательное, обозначающее представителей сразу трех племен: «От Липоксая произошли те из скифов, кои называются авхатами; от среднего, Арпоксаиса, те, кои зовутся катиарами и траспийцами; а от младшего произошли цари — скифы, называемые паралатами. Общее их название — сколоты, по проименованию царя; скифами же называют их эллины». Из этого отрывка нам становится известным, что сами себя скифы, или вернее армия воинов, называли себя «сколоты». Чтобы не увидеть, что это слово русское, нужно быть полным профаном. Слово «колоть» применяется в русском языке для обозначения разбивания топором поленьев, либо нанесения тычкового удара копьем, пикой, мечом, или саблей. Слово «сколоть» обозначает то же самое, только уже в совершенном времени. Названия же племен скорее всего переданы не совсем верно, как, собственно, всегда происходит при записывании сообщаемой устно информации между разноязыкими собеседниками. В той же «Ярилиной книге» написано, что «И в той Восточной Скифии живут сто народов: гунны белые и черные, также согды, парны, кушаны и другие арийские роды». (с. 247) Прозвище же «Сколоты», общее для всех скифов, говорит о том, что название было выбрано для особого объединения представителей этих родов, коим логично признать цели военные, так как именно по этому предназначению и знали их в мире.

Но с чего мы взяли, что скифы не были отдельным народом, а представляли собой именно войско, причем войско профессиональное, сформированное по жестким принципам, на основе жесточайшей дисциплины? Ведь в исторической науке принято считать скифов кочевниками? Давайте вместе рассмотрим известные нам свидетельства.

Прежде всего, скифы не были кочевниками, и доказать это довольно просто. Для анализа возьмем сочинение Геродота о событиях, происходивших в Северном Причерноморье в летние месяцы одного из годов между 515 и 512 гг. до н.э. Когда на эту территорию пришел с войной персидский царь Дарий с войском в 700 000 воинов, скифы впервые в мире применили стратегию выжженной земли. Войска скифов и их союзников были разделены на две части. Одна отступала перед персами, оторвавшись на один дневной переход, истребляла (жгла) растительность в полосе наступления персов, угоняла скот, засыпала и отравляла источники воды. Вторая нависала над персами с севера, не давая возможности тем войти в неразоренные районы. Скифы собирались постоянными налетами тревожить и изматывать врага.

Дарий был неприятно удивлен такой тактикой и направил царю скифов письмо с предложением сразиться, либо признать его повелителем. В противном случае называл поведение скифов трусостью. В ответе скифского царя Идантирса Дарию на его обвинения в трусости было в том числе сказано следующее: «Такие у меня привычки, перс. Я никогда никого не боюсь и не бегаю от него. Я не поступал так раньше, и я не бегу от тебя сейчас. В том, что я делаю, нет ничего нового или необычного; я только следую своему образу жизни, обычному для мирных лет. А теперь я скажу тебе, почему я сразу не вступил с тобой в бой. У нас, скифов, нет ни городов, ни возделанных земель, страх потерять которые мог бы заставить нас скорее сразиться с тобой. Если же вдруг возникнет у тебя необходимость схватиться с нами, смотри: здесь могилы наших отцов, разыщи их и попробуй разрушить их — тогда ты увидишь, будем ли мы драться с тобой. Пока ты этого не сделаешь, будь уверен, что мы не вступим в бой, если не захотим. Это мой ответ на твой вызов».

Этот отрывок как бы свидетельствует о кочевом образе жизни скифов? Ничего подобного. Напротив, он свидетельствует о прямо противоположном. При движении отар овец скорость их движения медленнее скорости движения даже пешего, а не то что конного войска, причем в разы. Овцы должны ежедневно пастись, есть траву не менее 4-х – 5-ти часов в день. Если даже просто постараться гнать их со скоростью пешего человека в походе, то немедленно начнется падеж скота, и через неделю от стад не останется ни одного животного. Упоминаний о таком падеже скота в очень подробном рассказе Геродота мы не находим. А преследовал Дарий скифов не мене 20-ти дней, а то и более. Дарий рассчитал, что войско независимо от результата кампании должно вернуться к Дунаю не позднее, чем через 60 дней. На большее просто не было провизии. Значит, в одну сторону получается 30 дней. В день пеший воин преодолевает 35 километров, конный – от 80 до 100 км. То есть за время преследования войско Дария прошло по территориям скифов на восток как минимум 700 км (20 дн. х 35 км), а как максимум – 3000 км (30 дн. х 100 км). При этом скифы постоянно находились перед войсками Дария в одном дневном переходе. Гнать скот в таких условиях невозможно никаким образом. На восток они шли, потому что с севера параллельно шли войска северных народов, не пожелавшие участвовать в битве, но готовые защитить свои земли, если бы их интересы (поля, леса, деревни, в общем, любые ресурсы) были бы затронуты.

Следовательно, скифы представляли собой войско, не отягощенное скотом, семьями и необходимостью вступать в бой в невыгодный для себя момент. Поэтому по отношению к скифам речь может идти лишь о регулярном войске, но никак не о кочевниках. Следовательно, никаких стад овец у скифов просто не было. И тогда рассказ воспринимается совсем иначе: «У нас, скифов, нет ни городов, ни возделанных земель, страх потерять которые мог бы заставить нас скорее сразиться с тобой». То есть у скифов нет своей земли для возделывания – и они об этом прямо заявляют. Это значит, что у скифов вообще нет своей земли. Кочевники ведь тоже имеют свою землю для выпаса скота и более того, земля эта жестко распределена между стойбищами. Выпас скота ведется по кругу, и скота не может быть больше, чем способна прокормить земля, закрепленная за конкретным родом. Любая потрава приводит к падежу скота, что угрожает жизни людей стойбища, и потому подобное преступление очень жестоко наказывается, вплоть до физического уничтожения всех виновных.

Сказанное обозначает, что трудом скифов не является мирный труд в принципе. А есть у скифов лишь могилы предков – других ценностей не названо. Такую ценность для воинов могут иметь лишь могилы их отцов-воинов и знаменитых скифских царей, а не обычные кладбища. А то, что сказано про скифов, что они следуют обычному образу жизни, так это тоже правда. Ибо образом жизни их является война, и для каждого сражения продумывается план кампании, которого скифское войско всегда строго придерживается. Поэтому в этих словах также нет лжи, а есть только некая иносказательность, хитринка, присущая, в общем-то, жителям окраинных земель Руси, впоследствии названных Киевской Русью, а еще позднее украинцами, то есть живущими у края сарматских, а впоследствии российских земель.

Откуда же взялось убеждение, что скифы были кочевым народом? Да ниоткуда. Просто посчитали, что раз почти все воины конные, как в будущем стали монголы, а те были кочевниками, то и скифы были кочевниками. Никогда скифы кочевниками не были. И подтверждается это еще одним, совсем уж непререкаемым фактом: скифских царей и военачальников хоронили в курганах на их родине, куда привозили их с места гибели, зачастую из других земель за тысячи километров, и хоронили иногда с женами, добровольно себя убивающими. У кочевников хоронят, где настигла смерть, и это факт непреложный. Даже могила Чингизхана осталась в безвестности. Лишь у оседлых народов значимых военачальников, а не только царей, везут к месту постоянного проживания для захоронения. Присутствие в могиле жены, а иногда и детей тому свидетельство. Поэтому версия о кочевом образе жизни скифов – не очень удачный миф. Вот что имел в виду Идантирс, говоря Дарию о единственной ценности для скифов – могилах предков, олицетворяющих честь воинов-скифов.

В то же время нельзя не заметить, что наши выводы противоречат сведениям, приведенным в «Книге Велеса», где сказано: «Скифы и суренжане, родичи наши, десять сотен лет скот пасли и пашни имели» (Веды Руси. Велесова книга. Ярилина книга. Белая крыница / Прочтение и перевод Александра Асова. – М.: АСТ, 2011. – 638с., с. 103). Из этой цитаты явствует, что тысячу лет скифы и скот пасли и пашни имели. Но в этом случае скифы опять же исключительно кочевниками не были. Тогда получается, что они просто обманули Дария. Да заодно и нас с вами, ведь весь мир знает скифов как воинов, более того, как высокопрофессиональное специализированное, как бы сейчас сказали, войско. Но тогда непонятно, каким образом и куда скифам удалось перегнать скот. Во время военной кампании, как мы уже с вами выяснили, сделать это было невозможно.

Почему же скифских предводителей называли царями, ведь военачальников царями называть было не принято? Просто в древности звания еще не устоялись. Одного и того же человека могли называть князем и царем. К примеру, во «Велесовой книге» так и происходит: на одной странице предводителя называют князем, а на другой – царем. Так рассказывается, к примеру, о царе берендеев Вольге. На Руси вообще все, кому не лень, называли себя царями. Приблизительно так же, как и у монголов было огромное количество ханов. Или даже в настоящее время в арабском мире неисчислимое число шейхов. Только после объединения Руси в единое государство был создан Свод табели о рангах, и царь остался один. Так почему крупному военачальнику, имеющему самое сильное войско в мире, не назваться царем? У него были все основания для этого. Да и войско само наверняка требовало высокого статуса своего предводителя.

Итак, начав анализировать данную тему, мы уже нашли четыре указания на родственность скифов русским, аланским и славянским племенам: общие территории, русское название, совместные военные походы с сарматами, не кочевой образ жизни. Согласитесь, что если бы речь шла о европейских народах, англосаксах, или скандинавах, этого уже было бы достаточно, чтобы объявить скифов предками этих народов – так они умеют себя подать. Но речь идет о русколанах, и потому названные совпадения вряд ли будут приняты во внимание. Поэтому продолжим наше исследование и посмотрим, не было ли в истории русских и славянских народов аналогичных примеров создания армии сходного образца. И долго искать не придется. Именно там, где в VI-м веке до н.э. появились сколоты, ровно через 1000 лет на Днепре в XVI-м веке возникла Запорожская Сечь.

Только слепой не увидит, что русское слово «сечь» связано со словом «колоть» самым непосредственным образом. Если взять слово «Сечь», выбранное казаками для названия своей свободной армии в XVI-м веке, то оно обозначает второе возможное действие для меча, или сабли. «Сечь» и «Колоть» — вот что можно делать мечом, саблей и пикой, или копьем. Вторым значением слова «сечь, сеча» является обозначение «битвы». Сеча – это битва, но и сечь тоже может обозначать битву. Принятое на сегодняшний день мнение о том, что «Сечью» называли военный город запорожских казаков из-за ограды, сделанной из бревен в виде копий, или же засеки в лесу, является явной натяжкой, особенно в местности, где путного леса еще наищешься днем с огнем. Очевидно, что при выборе названия казаки хотели показать преемственность традиции создаваемого для защиты от западных соседей специализированного войска, основанного на определенных традициях, и если мы сравним эти традиции, то увидим явное соответствие в устройстве скифского и запорожского войска.

Первое соответствие – это межнациональный состав войска. И скифы, и запорожские казаки принимали в войско людей самых разных национальностей. Конечно, приходили наниматься и кочевники. Вот откуда мнение о кочевом образе жизни скифов. Отсюда же споры о языке, на котором скифы разговаривали. К примеру, Геродот сообщает, что «савроматы говорят на скифском языке, но издревле искажённом» (Еще один довод в пользу родственности скифов с сарматами и их общих интересах по захвату новых земель). И хоть родиной сарматов считается Поволжье и Южный Урал, почему-то единственной сохранившейся в настоящее время сарматской языковой формой признается осетинский язык. Противореча этому мнению, другие ученые считают, что некоторые упоминаемые в античных источниках европейские скифские племена не были ираноязычными. Так, невры считаются балтами, а не иранцами. Есть также мнения лингвистов, утверждающие, что скифский язык намного ближе по совпадению к славянским языкам.

Таким образом, относительно языка, на котором говорили скифы, до сих пор не имеется единого мнения. В то же время по сегодняшний день мы можем указать даже не два, а три языка, имеющие общие корни и смысловое звучание: русский, украинский и белорусский. Люди, разговаривающие на этих трех языках, понимают друг друга без переводчика. Мы считаем, что единым для скифов языком был русский. Об этом свидетельствуют надписи, сделанные латинскими буквами, но на русском языке, обнаруженные в самых разных регионах Европы, да и всего остального мира, и датируемые начиная с V-го тысячелетия до н.э. Лишь скифы ходили в походы по всему миру. Римская империя и войска Александра Македонского не имели входа на земли славян и русов. Монголы не прошли в Европу. Персы не смогли разбить скифов. Остальные страны были слишком малы, чтобы успешно воевать на столь обширных территориях. Поэтому лишь русский язык мог оставить свой след практически во всех странах древнего мира, если, конечно, допустить, что скифы использовали для межнационального общения русский язык. И мы находим такие свидетельства. Например, в курдском языке около 5% слов, если не более, имеют полное совпадение с русскими. Приблизительно такое же соотношение в санскрите – древнем языке, на котором написаны древнеиндийские веды, причем по-русски звучат даже сложные числа, а это явный признак родственности.

Огромное количество полностью совпадающих по произношению и написанию слов сразу в нескольких различных языках, в том числе русском. К примеру, слово «Сурья» встречается в русском, арабском и индийских языках. Начнем с того, что Сирийцы называют свою страну не Сирия, а Сурья, то есть «Солнце». Слово «Сурья» существует и в Индии, и обозначает оно также «Солнце», но еще и одного из богов. Но есть это слово и в русском языке, причем значение слова «Сурья» в русском языке более широкое, чем в других, что указывает на его древнерусское происхождение. К примеру в «Веде Крышня», опубликованной в книге А. Асова «Звезды древних славян», написано следующее:

Сурья – мёд, на травах бродивший,
Сурья – также и Солнце Красное,
Сурья – Вед понимание ясное,
Сурья – след Всевышнего Вышня,
Сурья – истина бога Крышня.
«Веда Крышня»

Следует отметить, что корень «сур» при обратном (арабском) прочтении образует «рус». Так был назван древний город «Русса». Так называлась наша страна в древности – «Русь». Так же был назван и народ «русским». Трудно не заметить также, что название сарматов вполне могло звучать, как «сурматы», что обозначает на русском языке «Солнечная мать», или «Мать Солнца». Народ Матери Солнца – разве это название не логично, или не отвечает традициям русского эпоса (сказаний), истории и языка? Отвечает, да еще и как! Не зря все поколения русских называют Россию матушкой. Тайный, секретный язык русских, с помощью которого они обучали за короткое время русскому языку любого человека, назвали «Мат». Велияр, один из великих прародителей русских, следовал по пути Солнца, когда получил знание двенадцати небесных рун зодиака, семи цветов и семи нот, а также узнал сорок девять слогий, золотых рун, коими стали пользоваться при написании сначала волхвы тарусские, а потом уж и ромеи с греками.

Как именно закреплялись русские слова в других языках, можно посмотреть на примере слова «быстро», которое кричали русские военные во Франции, спешиваясь возле таверн в походе против Наполеона, требуя покормить поскорее, и тут же перенятого предприимчивыми французами, ставшими писать над тавернами искаженное «Бистро». И вот уже русское «быстро» возвращается обратно на родину в виде сети закусочных «Бистро». «Двести тридцать четыре» на санскрите и русском языке звучит одинаково, и обозначает одно и то же, число «234». Нынешнее слово в Индии «Садхана» обозначало на русском ранее не что иное, как «сад хана». Что говорить о правилах «Ямы и Ниямы» в Хатха-йоге. Это фактически два русских слова – «яма» и «не яма», так же, как «Веды». А ведь Яма – один из богов русского пантеона. Слово «Пранаяма» явно соответствует русскому «про не яму». Основное понятие Хатха-йоги «Асана», обозначающее позу тела, легко идентифицируется с русской «асанкой». Слово в письме начинается с «О», но произносится так, как я написал. И обозначает «Асанка» прямую спину, именно таков смысл этого слова, и смысл позиции тела при занятии Хатха-йогой тот же самый: спина должна быть прямой. Самые сложные слова из индийских вед можно легко разделить на несколько русских, образующих, как правило, разумную смысловую цепочку. Не все, конечно, но довольно большое количество, которое позволяет утверждать о существовании русского языка еще 7 000 лет назад.

О том, что славяне и русы были некоторое время также и скифами, подтверждается также «Велесовой книгой». Там так и написано: «Мы были скифами». А быть скифами представители разных племен могли лишь в одном случае – если скифы были специализированным войском, созданным для защиты своих земель. Мы видим, что название скифы со временем было принято сколотами как свое. Оно ведь было известно европейским и восточным царям и внушало страх. Тогда вновь непонятно указание «Книги Велеса» на то, что «Внуки Дажьбога: скифы, анты, русы, борусины, сурожцы, дулебы и венды» (Веды Руси. Велесова книга. Ярилина книга. Белая крыница / Прочтение и перевод Александра Асова. – М.: АСТ, 2011. – 638с., с. 65). Скорее всего, автор «Книги Велеса», писавший её в IX-м веке, применял название «скифы» уже сложившееся, принятое и известное на тот момент. Геродот прямо писал, что «скифы» — это прозвище, данное греками (эллинами) и обозначающее по смыслу разбойников. Такое преобразование вполне могло иметь место, когда прозвище стало официальным названием народа, проживающего на территории, подконтрольной скифам.

В то же время нельзя не заметить, что «Книга Велеса» говорит о существовании человека с именем Скиф, причем княжеского рода: «И были князь Словен с братом его Скифом. И тогда узнали они о распре великой на Востоке и так сказали:
— Идём в землю Ильмерскую и к Дунаю!» (Там же, с. 59). Так что, возможно, опять мы имеем обман со стороны скифов, рассказывающих небылицы тем, кого они считали своими потенциальными врагами.

В запорожской Сечи, являющейся практическим аналогом скифского войска, одним из основных правил, которое никогда и никем нарушено быть не могло, было выучивание единого языка. Это существенное правило порой замалчивается, или особо не выделяется, а ведь владение единым языком – единственное, что могло обеспечить управляемость войском. Сохранились письменные свидетельства, требующие от вступающих в Запорожскую Сечь выучить русский, или казацкий язык, который мог быть русским матерным языком. Это пример того, как воины-скифы, будучи из разных племен, могли разговаривать между собой на русском языке, и в то же время со своими соплеменниками на родном, нисколько не похожим на русский. Отсюда и растерянность историков, находящих в среде скифов самые различные языки, в том числе и в надписях в курганах, и на оружии. Собственно, оружие, как и украшения, могли быть трофейными призами, произведенными в разных странах. А вот надписи в курганах должны были быть на двух языках, как максимум: родном для военачальника и общеупотребительном. Наподобие того, как сейчас все говорят на родном и английском.

Также следует помнить о тайном языке русских – мате, русском мате, чего не знают иностранцы, считающие мат обычной руганью. А ведь Мат – это специально разработанный язык обучения, на котором учили разговаривать представителей разных народов русскому языку. Это единственный язык в мире, который можно изучить за один день, и с помощью которого можно управлять армией, состоящей из разноязыких воинов. Напомню для забывших, что все предметы на мате обозначаются буквально двумя-тремя словами, и они же выступают в качестве глаголов и прилагательных. Важны лишь окончания и склонения. Еще несколько общеупотребительных слов (предлогов и местоимений) – и вот полное понимание достигнуто. Говори, склоняй глаголы, ставь окончания в прилагательных, и тебя будут понимать. По мере изучения новых слов те три основных станут употребляться все менее и менее, пока совсем не исчезнут из речи.

На Руси не зря говорят: «Не матерись, дурак». Подразумевается, что матерящийся не владеет русским языком, а потому неполноценен. Тот, кто служил в Советской армии, наверняка помнит, что представители малых народов, призванные в армию, и не знающие русского языка, изучали вначале мат, и только потом нормальный русский язык. Поэтому и офицеры в армии применяют мат, что это традиция древнего русского воинства, позволяющего командовать разноязыкими воинами. Это наша история, это наша традиция, и не следует ее стыдиться. Но она создана лишь для армии и боя. В гражданской жизни мат применяться не должен, так как он очень жесткий.

Другим соответствием между «Сколотами» и «Сечью» было особое количественное соотношение между конницей и пешими воинами, не применяемое никакой другой армией мира. У скифов соотношение пехоты и конницы иногда составляло 2:1. Такого не знала военная история древности. В армии Александра Македонского, у которого конница получила наибольшее развитие в античном мире, соотношение пехоты и конницы никогда не было меньшим, чем 6:1. Войско Запорожское имело в постоянной готовности конницы свыше 6500 казаков и первой в мире по стойкости и выносливости пехоты около 6000 человек; эта пехота в то же время служила на море в гребной флотилии. Кроме того, была довольно многочисленная и исправная артиллерия. То есть соотношение в данном конкретном случае 1:1, то есть еще больше конницы, чем у скифов. Но в других свидетельствах все же говорится, что соотношение варьировалось от 3:1 до 2:1, то есть практически так же, как у скифов. Правда, в дальние походы ходило лишь конное войско – пеших не брали.

На наш взгляд, такое соотношение между пехотой и конницей довольно легко объяснить, если учесть принципы формирования специализированной армии. К примеру, скифы, рожая мальчика, давали ему меч и говорили: «Вот тебе меч, остальное ты должен добыть сам». Дети казаков также должны были добыть себе коня и обмундирование сами. Это положение в дальнейшем даже было закреплено на законодательном уровне. Традиция и закон – это уже вам не мелочь в исторической науке, а непреложный факт. Только закон не говорил, где казак должен взять коня, оружие и обмундирование, а традиция прямо указывала, что в бою. Заработать молодой казак необходимую сумму не смог бы и за 10 лет. А вот захватить в бою можно было бы за одну военную кампанию. Поэтому недостатка в новобранцах Запорожская Сечь никогда не испытывала. Собственно, как и весьма многочисленные скифы.

«Запорожская Сечь» – это вольная армия казаков, которая сама определяла, с кем воевать, образовывала войско, делилась на отряды, казаки выбирали своих атаманов, определяли доли в будущей добыче и начинали военную компанию. Причем казаки в большинстве своем были конными. А не имеющие коней шли на войну в первую очередь с целью заполучить коня. Ведь казаки, как и большинство славянских племен, были и земледельцами, и охотниками, и рыболовами, и держали скот – ну как же без этого? И без коня в таком хозяйстве было не обойтись. А какую самую характерную черту скифского войска отмечают все историки без исключения? Конечно же, самое большое количество конных воинов среди всех армий мира. И по этому характерному признаку мы узнаем скифов, монголов и казаков Запорожской Сечи. Ведь казак по определению – это конный воин. Пешим может быть лишь молодой человек, у которого нет шансов жениться, пока он не обзаведется конем, саблей и своим домом! Заработать это трудно, зато завоевать можно за одну военную кампанию. По соотношению пехоты к конникам мы можем судить о количестве молодого пополнения в войске. И вызвано такое соотношение именно правилами формирования войска, когда коня, доспехи и оружие воин добывал в бою сам.

Такие молодые пешие казаки неспроста считались лучшей пехотой в мире, собственно, как и скифская пехота до этого. Трусость наказывалась позорной смертью, и родной отец проклинал горе-воина. Поэтому лучшим считалось умереть, чем подвести товарищей. Не очень приятно об этом упоминать, но как скифы, так и казаки славились своей жестокостью. Вызвано это было также внутренним правилом, когда к дележу добычи не допускались воины, не принесшие головы хотя бы одного врага. Вернее, нам известно об этом правиле в Запорожской Сечи, но неизвестно относительно скифов. Мы лишь можем предполагать, отмечая большое количество совпадений в устройстве скифского и запорожского войска. Потому запорожцы применили те же принципы формирования войска, что и скифы, потому и места выбирали те же, потому и города строили укрепленные для войска по одному принципу. Потому и жестокостью они отличались аналогичной, и дисциплиной, и количеством конницы, и стойкостью пехоты. Потому и Сечь принимала воинов из разных племен, как и скифы. Вся жизнь скифов, организация их общества были подчинены войне, что признается всеми историками. Запорожская Сечь также была создана для войны. Слишком много соответствий, чтобы их можно было игнорировать.

К примеру, после окончания войны войско всякий раз возвращалось в Запорожскую Сечь и распределяло добычу. Большая часть воинов были неженатыми. Они оставались в городах, которые сами себе строили и укрепляли. Женатые воины частично разъезжались по домам, к своим женам и детям. Кошевой атаман был постоянно в Сечи. Войско фактически переставало существовать до следующего сезона, либо до конкретно сообщенной даты, когда все должны были собраться вновь для новой войны. Нигде в мире больше не существовало такой формы ведения войны. Здесь не было царя, а был выборный кошевой атаман, который мог быть смещен в любое время за нарушение традиций и устоев, либо неудачливый в бою. Потому без приведения примера Запорожской Сечи появление и исчезновение скифов выглядит таинственным. Если же иметь такой пример перед глазами, то почему бы временному войску не назваться скифами, в честь своего знаменитого и уважаемого военачальника, а по прошествии столетий – Запорожской Сечью? На этом примере мы видим традицию, перешедшую к казакам от скифов. И этот пример очень убедительный.

Запорожская Сечь состояла в основном из Малороссийских черкас (не путать с черкесами), искавших вольной волюшки и тяготившихся различными стеснениями, творимыми над ними польским правительством. Поступая в Сечь, они как бы отрекались от всего, оставшегося за еe границами, как бы поступали в своеобразный военный монастырь, в котором крепко держалось самое тесное братство и товарищество, где на обыкновенную храбрость мало обращалось внимания, где все должны были быть храбрыми и воинами, вольными как степной ветер, в частной жизни и скованными железной дисциплиной и сознательными традициями в военное время. (Евграф Савельев «Племенной и общественный состав казачества» (исторические наброски). Трудно точно сказать, когда было основано ядро Запорожского казачества, хотя данные говорят за то, что существование его относится к глубокой древности, и, во всяком случае, к циклу Киевских князей. Запорожские казаки занимали обширные земли по низовьям Днепра и его притокам, причем строго обозначенных границ не было, так как почти со всех сторон их окружала дикая степь, служащая притоном полевым зверям и бродячим хищническим шайкам крымцев, черкесов и татар.

Одним из самых старинных городов, построенных запорожцами, является Чигрин, прозванный «складовым городом», потому что запорожцы имели обыкновение на зиму уходить из степей, в которых летом рассеивались для охоты и рыболовства, в Кош или в города. Город Чигрин был построен в 1530 году для склада военной добычи, для лечения раненых и для зимовки. Кроме Чигрина у запорожцев были города: Терехтимиров, Самар и другие.

Обычай строить города показывает нам, что и в случае скифов подобные города могли строиться, что и происходило на самом деле. Точно так же они переносились, когда прежние были разрушены, или бывали брошены из-за перемещения на новое место. Это наблюдение, пожалуй, самое важное, так как до сих пор историки не могут представить, что города могут строиться только для целей армии. Могут, но лишь в том случае, когда это военное сообщество создается на длительный срок, и в городах этих запрещено жить женщинам и детям, а только лишь воинам – членам этого войска, этого братства. Это города-крепости, цель которых служить войне. Это склады продовольствия, оружия и боеприпасов. Это госпитали для раненых. Это школы для обучения вновь пришедших. Это места для погребения погибших от ран. Это места сбора войска для новой кампании. Именно данное наблюдение позволяет понять, почему и для чего скифы строили то одну столицу (так называют сейчас главную ставку царя скифов), то вдруг другую. Вообще, перенос столиц скифами – это неразрешимая загадка, если руководствоваться логикой обычного народа. А вот в случае военного сообщества, построенного по монашескому принципу, все понятно. Появились по соседству деревеньки с большим количеством одиноких бабенок и множеством ниоткуда взявшихся детишек – вот и причина для переезда в целях соблюдения внутреннего воинского устава. Ведь всех-то своих не переубиваешь за нарушение устава? А природе сопротивляться очень трудно, да еще в присутствии соблазна. Сами, чай, знаете?

Главным центром Запорожья являлась Сечь, где всегда пребывали кошевой атаман и старшины. Для управления же Запорожская область разделялась на паланки, или округа, которых сначала было пять. В каждой паланке имел местопребывание полковник и старшина этого округа, отправлявший в своем лице военную и судебную власть над проживавшими в паланке казаками. Впоследствии число паланок увеличилось и управление значительно усложнилось. В 1737 году число их простиралось до 27000 казаков и из них служилых – до 13000 человек. Для наблюдения за жизнью Запорожья был построен вблизи Сечи Новосеченский ретраншамент с регулярным гарнизоном. Самый Кош состоял из 38 куреней, управляемых куренными атаманами. Курени состояли только из «товариства», то есть холостых казаков, имеющих право жить в Сечи, тогда как женатые жили по паланкам и считались в «подданстве». В Коше числились следующие курени:
Кущевский, Поповичевский, Васюринский, Ирклеевский, Щербиновский, Титаровский, Шкуринский, Кореновский, Незамаевский, Рогеевский, Корсунский, Калниболотский, Уманский, Деревянивский, Нижне-Стеблиевский, Вышне-Стеблиевский, Джерелиевский, Переяславский, Полтавский, Мышастовский, Минский, Тимошевский, Величковский, Леушковский, Пластунивский, Дядьковский, Брюховецкий, Ведмедовский, Плантировский, Пашковский, Батуринский, Каневский, Крылевский, Донской, Сергиевский, Конеловский, Иванивский и Кисляковский. Из этих названий вы увидите принцип их образования – по имени, или фамилии основателя, либо местности, откуда были первые набранные казаки.

Со временем, когда быт казаков Сечи значительно изменился, и большинство были люди женатые, все же женатые не пользовались ни правом голоса на раде, ни правом избрания на должности и были обязаны уплачивать в сечевую казну «дымовое», то есть род налога с семьи. Полноправные (холостые) запорожцы жили либо в Сечи, либо посёлками по паланкам (в зимовиках). Паланками управляли выборные полковники и старшина (есаул и писарь).

Запорожцы в мирное время занимались рыбным промыслом, охотой, скотоводством и торговлей, их паланки сильно застраивались, в них насчитывалось до 16 церквей. Войско Верных Запорожцев, переименованное в 1790 году в Черноморское казачье войско, участвовало в Русско-турецкой войне 1787;1792. По окончании войны, в знак благодарности от Екатерины II-й, им была выделена территория левобережной Кубани, которую они заселили в 1792-93 гг. Войско приняло активное участие в Кавказской войне и других войнах Российской империи, будучи все ж самостоятельным воинским формированием со своим уставом.

Есть и еще одно совпадение, которое позволяет нам говорить о родстве Скифии и Российской Империи. Раздел Скифии на три царства, традиционно возводимый к легендарному Колаксаю (царю Кола, упомянутому в «Книге Велеса» в связи с образованием государства на территориях Скифии путем созыва единого вече), сохранялся и тогда, и в последующее время. В войне скифов с персами принимали участие войска скифов и их союзников, разделенные на три части: «войска» во главе с тремя и общим главенством одного. Это деление не было вызвано военной необходимостью. Более того, с самого начала войны произошло объединение двух войск. Очевидно, деление войска на три части соответствовало делению Скифии на три части, каждая из которых выставляла по одному крупному воинскому формированию. Административными и воинскими единицами были «округа» и «номы» скифов, о которых сообщал Геродот. Вы уже и сами теперь замечаете соответствие их с округами и куренями Запорожской Сечи. А то, что Россия, Украина и Белоруссия – три братских народа, связанные языком, традициями и историей уже более тысячи лет, имеют общие границы в сторону, обращенную к Европе, как раз и демонстрирует, какие народы в первую очередь поставляли воинов для скифского войска, а затем и Запорожской Сечи.

Скифы практически всегда свои боевые порядки строили из трех частей (подразделений). Интересно описание битвы с участием скифов, приведенное Диодором. В центре боевого порядка Сатира находилась тяжеловооруженная скифская конница – «отборные воины», на правом фланге стояли наемники, на левом — скифская пехота. Аналогичным образом было выстроено и войско претендента на престол. Важной особенностью боевого порядка скифов было нахождение за боевым порядком боевого лагеря, окруженного возами (запорожцы полностью переняли этот обычай). Он выполнял роль опорного пункта. С целью обезопасить себя от удара в тыл, скифы перешли реку. Исключительная важность описания хода битвы, приведенного Диодором, заключается в том, что Сатир — царь Боспора «…построил войско, и сам по скифскому обычаю стал в центре строя». Следовательно, царь скифов становился в центре переднего края и лично участвовал в битве. Это еще одно свидетельство того, что скифы были войском – и только войском, а не народом. Только в профессиональном военном сообществе его вождь, а тем более царь, должен был идти впереди своих воинов, каждый раз доказывая свое мужество и удачливость в бою. И смерть такого царя не приводила к распаду страны и подчинению ее врагам, а тотчас же избирался новый вождь, из своих же товарищей, и войско не теряло своей боеспособности никогда. Потому все и сражались до конца, потому и не бежали, потеряв своего царя, что знали – есть замена, и она на время боя обговорена заранее. А на отдыхе будет собрано вече, или кошт, и войско само изберет себе нового предводителя – из тех, кого знали, с кем жили и сражались. Неудачливого смещали. Во всяком случае, так было принято в отношении кочевого атамана Запорожской Сечи. И у нас нет оснований сомневаться, что так же было и у скифов, за исключением, правда, некоторых случаев, когда власть захватывалась насильно кем-то одним. Но такой, как правило, бывал убит своими же соратниками.

Основной ударной силой скифских войск была тяжеловооруженная дружинная конница. Она знала определенный строй, была в достаточной мере дисциплинирована, безукоризненно владела конем и оружием. В последующем именно так формировались дружины русских князей. Тяжело вооруженная конница состояла из лучших представителей знати и наемников, а в пехоте состояли в основном холопы и простолюдины, в отличие от скифского войска и Запорожской Сечи, где пехоту составляли новобранцы, еще не добывшие себе коня и воинского снаряжения. Потому-то пехота скифов и Сечи считалась лучшей в мире, а в русских княжеских дружинах носила лишь вспомогательный характер. Именно этой ошибкой обязаны мы множеству проигранных сражений русских дружин. В то же время, когда пехоту представляло народное ополчение, битва, как правило, выигрывалась, потому что русский народ отступать не обучен. Зато умереть за землю свою и семьи мы готовы всегда. Таково, к примеру, было ледовое побоище под руководством Александра Невского.

По сообщению Геродота, скифское войско состояло из конных и пеших воинов. По-видимому, соотношение конницы и пехоты в составе войска менялось со временем и в значительной мере определялось особенностью ведения боевых действий. В переднеазиатских походах принимали участие исключительно конные воинские контингенты (и снова полное совпадение с правилами дальних походов Запорожской Сечи). Совершенно справедливо Геродот писал о Скифии, как о стране «…где каждый — конный стрелок» (IV, 46). Это подтверждается данными археологических раскопок. Наконечники стрел являются самым массовым материалом, который происходит из погребений. Они в обязательном порядке присутствуют почти во всех мужских, многих женских и части детских погребений. Данный факт сыграл наибольшую роль в признании скифов кочевниками, так как сильна аналогия с монголами, и этот стереотип трудно осмысливать иным образом, а именно тем, что кроме кочевников, виртуозно луком владели еще профессиональные воины, посвятившие этому всю свою жизнь.

Из истории известно, что сложный лук (в отличие от европейского простого) пришел в Европу именно со скифами в I тысячелетии до нашей эры. К VIII – IX векам нашей эры сложным луком пользовались повсеместно на всей европейской части России. Лучшие луки изготавливались именно в Скифии, а затем на Руси. В Древней Руси, например, существовала своеобразная мера длины – «стрелище» или «перестрел», около 225 м. «Яко муж дострелит», определяли ее в XII веке, причем речь шла о стрельбе на поражение. «Перестрелить» означало также «прострелить, пробить выстрелом». У англичан дальность стрельбы на поражение составляла около 92 м, а на арабском Востоке – 150 м. Приведенная дальность стрельбы на поражение приведена для рядового бойца. Всегда были уникумы, которые обладали не только особыми способностями, но и специально для них изготовленными луками. К примеру, Генрих VIII поражал цель на расстоянии до 220 м, из чего можно предположить, что лук у него был сложный, а стрела турецкого султана Мурата-Гази IV, увлекавшегося стрельбой из лука, улетела однажды на 878,5 метров. (Мария Семенова «Мы – славяне», Издательская группа «Азбука-классика», 2010)

Особая ценность сложного лука, использовавшегося скифами, следует из того факта, что, несмотря на огромное количество стрел и разнообразного оружия в курганах, где были захоронены цари скифов, в них не было найдено луков. Очевидно, что это было оружие, обладавшее для скифов особой значимостью и ценой. Скифский сложный лук опередил свое время и был своеобразным оружием победы. Такие луки позволяли и позднее русским дружинам выигрывать сражения. Сохранился летописный рассказ о зимнем бое с татарами, который произошел в 1444 году. Из-за сильного мороза татары не могли стрелять: «…от великого мраза… луки их и стрелы ни во что быша». Русские же воины успешно обстреливали врагов, так как сложные русские луки были еще и всепогодными.

Но не найдете вы в книгах европейских ученых ссылок на скифские, или русские луки. К примеру, в «Иллюстрированной истории оружия», с древнейших времен до современности, изданной в Англии, а в 2004 году в России, (Иллюстрированная история оружия/Пер. с англ. П.А. Самсонов. – 4-е изд. – МН.: ООО «Попурри», 2004. – 336 с.: ил., ISBN 985-483-259-7) упоминаются луки, мечи, копья и пики многих народов, особенно европейских, а о скифских нет ни одного упоминания. Собственно, как и шашка называется оружием черкесов, а не казаков. Европейские историки не различают черкасов, православных христиан, составлявших основу казацкого войска и черкесов, мусульман по вероисповеданию, нынешних жителей Карачаево-Черкесии. Такое замалчивание вооружений скифов, казаков и русского народа носит осмысленный и целенаправленный характер, и об этом следует знать и помнить всегда.

Велик вклад скифов в развитие военного дела Евразии. У скифов первыми среди народов континента конница стала действительно основным видом войск, численно преобладавшим над пехотой, а во время переднеазиатских походов — единственной силой. В точности, как и у запорожских казаков. В Скифии впервые в степях появляется тяжеловооруженная конница. Термин «катафрактарий» — тяжеловооруженный воин, который в древности обычно применялся по отношению к коннице парфян и сарматов, в гораздо большей мере подходит к скифам. У скифской конницы полностью присутствуют все те признаки, которые присущи коннице катафрактариев — наличие защитного доспеха у воина и, возможно, коня, наличие длинных копий и коротких рубящих мечей, использование определенного боевого порядка, прежде всего, сомкнутого строя. Этот порядок впоследствии применялся в качестве обязательного в русских княжеских дружинах. Собственно, так же, как и само вооружение.

Запорожские казаки представляли собой легкую конницу, так как после изобретения огнестрельного оружия доспехи потеряли всякую значимость. Они вместо коротких рубящих мечей использовали легкие шашки, которыми было удобно и колоть, и «сечь». Для первого же удара использовалась пика, заменив копье. Шашка никогда не имела гарды (часть эфеса клинкового холодного оружия, служащая для защиты от удара кисти руки.), так как надевалась за ременную петлю на запястье, и уже до конца боя не снималась. Казак сначала стрелял из лука, затем перед сшибкой брал в руки пику для первого удара, а потом уже надевал шашку на кисть, и уже до конца боя не снимал ее с руки. В то же время он постоянно имел возможность бросить шашку, и воспользоваться любым другим подвернувшимся ему оружием, либо просто схватить врага и стащить его с лошади, впоследствии, во времена огнестрельного оружия, воспользоваться винтовкой, или просто управлять лошадью. Гарда бы только мешала. А шашка то была в руке, то на руке, но ее всегда можно было мгновенно схватить и использовать. Потому если казак и погибал, то лишь с шашкой в руке.

А теперь сравните казацкую шашку и скифский меч. Вы уже, наверное, догадались? Да, у скифского меча тоже отсутствовала, либо была очень небольшой, гарда, и было на конце рукояти кольцо, предположительно для крепления ременной петли! В точности, как и у казацкой шашки. Оружие по устройству у скифов и казаков было идентичным! Собственно, как и места базирования, и временные города, и соотношение пехоты и конницы, и внутренний уклад, и порядок организации военных походов, и разноплеменный состав войска – да что я перечисляю! Вы уже и сами видите, что это аналогичные структуры. Казаки, как и скифы, сражались до победы, или приказа об отступлении. Эта традиция сохранилась и перешла от славных предков – скифов, и никогда не нарушалась. Потому и боялись казаков больше всех других воинских подразделений. Так создавались славные воинские традиции.

Но если скифы не были кочевым народом, а были по сути военным сообществом постоянного толка, то, следовательно, у них должны были быть соседи, которых они знали и с которыми поддерживали добрые, или не совсем добрые отношения? Совершенно верно! И у Геродота мы находим полное подтверждение этому факту. Относительно войны с пришедшим на земли скифов Дарием написано следующее: «…они, отдав себе отчет в том, что они одни не в состоянии отразить войско Дария в открытом бою, стали посылать гонцов к соседям» (Геродот, 1, 102) с предложением о совместном выступлении против персов. Но попытка создания «антиперсидской коалиции» с помощью соседних племен, удалась лишь частично — согласилась только половина соседей. Поэтому скифы вынуждены были «…ни в коем случае не давать открытого сражения, поскольку эти союзники к ним не присоединились, но постепенно отходя и угоняя скот, засыпать колодцы и источники, мимо которых они будут проходить, истреблять растительность на земле» (Геродот, IV, 120).

Из приведенного отрывка летописи мы видим, что у скифов было много соседствующих племен, с которыми они поддерживали хорошие отношения, так как половина этих племен присоединилась к скифам, не будучи скифами. И если бы откликнулись все, тогда скифы смогли бы дать открытый бой Дарию, а ведь у того была армия в 700 000 воинов. Следовательно, соседние племена, объединившись со скифами, могли бы выставить войско не меньшее? Что же это за народы такие многочисленные, что могли собрать почти миллион воинов в VI веке до н.э.? Только совместно племена сарматов, славян, русколан, борусов и родственные им племена от Дона до Волги могут претендовать на такую многочисленность. Других народов в данный исторический период просто не было и не могло быть на соседних территориях. Русы же, славяне и аланы, объединившись, могли быть столь многочисленны. И Дарий, преследуя скифов, не рискнул напасть ни на один из родов и племен по соседству. Значит, он понимал всю опасность такого шага? А именно, то, что в случае прямой угрозы эти как бы разрозненные племена могут дать количество воинов большее, чем у него? И эти народы на самом деле не разрозненные, а родственные по своей сути? И биться они станут вместе?

Из этого же отрывка со всей очевидностью становится ясным, что скифы сами являются родственными тем племенам, через земли которых они проходили, ведя за собой войска Дария. Если бы, имея вокруг более многочисленные, чем они сами, и к тому же хорошо вооруженные соседствующие чуждые им племена, скифы начали сжигать посевы, траву и жилища, а колодцы засыпать, то никакое племя не потерпело бы такого отношения к своей земле, так как это угрожало самому выживанию местного населения. Следовательно, все эти действия производились на своей собственной земле, где жили семьи скифов, либо родственные им племена. Таким образом, мы убеждаемся с вами, что скифы были родственны к проживающим от них на север и восток племенам. Следовательно, не только среди алан следует искать родственные племена скифам, а прежде даже среди сарматов, славян и русов, а если еще точнее, то среди многочисленных дружественных народов Русколани, о которой сообщено в «Книге Велеса», и в которую входили славяне, берендеи, мордва, аланы, борусы, и другие народы вплоть до Урала.

Память о родстве со скифами сохранилась в народной памяти. Это явствует из «Влесовой книги» и других источников, прежде всего относительно Запорожской Сечи. Казаки Запорожской Сечи считали скифов своими предками вполне официально. История сохранила соответствующие высказывания кошевых атаманов. Потому принципы формирования войска Сечи были взяты скифские, а не выдуманы вновь.

Скифы не являются народом, а представляют военное сообщество разных племен и народов, в том числе сарматов, русов, борусов, черкасов, алан, берендеев, словен, объединенных некими общими интересами, или устоями, и созданное с целью защиты их всех от нападений с запада и юга. В пользу того, что скифы – это регулярное войско, основанное по принципу военного сообщества, говорит множество фактов. Во-первых, территория, занимаемая скифами, а впоследствии Киевской, далее Владимиро-Суздальской Русью, затем Российской империей, Советским Союзом, и наконец, Российской Федерацией, оставалась одинаковой на протяжении примерно 2600 лет, а это не просто долго, а очень долго. Если бы скифы хотели переместиться, или расширить свои территории, они бы сделали это с легкостью. Армия скифов была непобедима, и все об этом знали. Но те не ставили перед собой такой цели. Они воевали, побеждали, брали добычу и уходили. Это были воины, и они кормились от войны. То, что они кормились от войны, подтверждается тем, что их нанимали целым войском сторонние государства. На стороне Ассирии скифы принимали участие в ее борьбе с восставшими мидийцами. Когда мидийцы осадили столицу Ассирии — Ниневию, ассирийцам помогло «… огромное войско скифов, которых вел царь скифов Мадий» (Геродот, 1, 103). После походов, какими бы длительными они не были, скифы возвращались на Родину. Женщины и дети оставались дома, тем самым продолжая род. Об уничтожении скифов, как народа, ничего не известно.

Скифское царство с центром в Крыму просуществовало до второй половины III в. н. э. и было уничтожено то ли готами, то ли сарматами. То есть скифы просуществовали около 900 лет, с VI в. до н. э. до III в. н. э. Сечь просуществовала с XV века до конца XVIII-го, то есть 300 лет. Но мало того, даже сейчас, уже в XXI-м веке, казачье войско официально существует в России, как и прежде, и готово в любой момент взять на себя задачу защиты России от внешнего агрессора, ибо таковы традиции казачества. А выросли эти традиции еще в VI в. до н. э., когда было создано первое профессиональное войско, являющееся по сумме признаков государством-войском – уникальным и единственным в своем роде образованием, не имеющем аналогов в мире.

Скифы охраняли западные и южные рубежи Великой Скифии, Сарматии, Страны Асов, или Руси, как вам больше нравится. Ту же функцию выполняли казаки Запорожской Сечи, защищая православных от польской угрозы. Итак, сарматы, или сурматы – непосредственные предки русских, украинцев и белорусов. А скифы – это предки казаков, профессиональное войско, созданное для защиты своих территорий от нападений с запада и юга.

Источники:

1. Латышев В. В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. — СПБ., 1893—1906. — Т. 1—2.
2. «Эпитома сочинения Помпея Трога «Филиппова история» М. Ю. Юстин
3. Геродот. История (скифские фрагменты) // Скифы: Хрестоматия. — М., 1992. — С. 38—83.
4. Веды Руси. Велесова книга. Ярилина книга. Белая крыница / Прочтение и перевод Александра Асова. – М.: АСТ, 2011. – 638с.

Исследования:

1. Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. — М.: Наука, 1979. — 248 с. — 50 000 экз. (в пер.)
2. Агбунов М. В. Путешествие в загадочную Скифию / Отв. редакторы: д-р истор. наук И. Т. Кругликова, д-р геогр. наук Н. А. Хотинский; Рецензенты: д.и.н. Д. С. Раевский, к.и.н. А. В. Подосинов; Академия наук СССР; Художник Ф. Б. Левченко. — М.: Наука, 1989. — 192, [16] с. — (Страницы истории нашей Родины). — 50 000 экз. — ISBN 5-02-004620-5 (обл.)
3. Скржинская М. В. Скифия глазами эллинов. — СПб.: Алетейя, 1998. — 304 с. — (Античная библиотека). — 1000 экз. — ISBN 5-89329-108-5 (в пер.)
4. Граков Б. Н. Скифы: Научно-популярный очерк. — М.: Изд-во МГУ, 1971. — 200 с.
5. Черников С. С. Загадка золотого кургана: Где и когда зародилось скифское искусство. — М.: Наука, 1965. — 192 с. — (Из истории мировой культуры). — 26 000 экз. (обл.)
6. Смирнов А. П. Скифы. — М.: Наука, 1966. — 200 с. — (Из истории мировой культуры). — 47 000 экз. (обл.)
7. Хазанов А. М. Золото скифов. — М.: Советский художник, 1975. — 144 с. (обл.)
8. Т. Кузнецова. Краткая история скифов // Скифы: Хрестоматия / Сост., введение, коммент. Т. М. Кузнецовой. — М., 1992. — С. 3—14.
9. О.А. Гавриленко. Основні риси права скіфських ранньодержавних утворень // Часопис Київського університету права. – 2007. – № 1. — С. 17—22.
10. Домбровський О. Геродотова Скитія // «Український історик», 1987, №01-04; 1988, №01-04.
11. Раевский Д. С. Мир скифской культуры. — М.: Языки славянской культуры, 2006. — 600 с. — (Studia historica). — ISBN 5-9551-0152-7 (переиздание монографий 1977 и 1985 годов с предисловием)
12. Зайков А. В. Спартано-скифские параллели в античной литературе и вопрос о причинах их появления // Античная древность и средние века. Екатеринбург: Уральский гос. университет. 2004. Вып. 35. С. 5-24.
13. Мария Семенова «Мы – славяне», Издательская группа «Азбука-классика», 2010
14. Иллюстрированная история оружия/Пер. с англ. П.А. Самсонов. – 4-е изд. – МН.: ООО «Попурри», 2004. – 336 с.: ил., ISBN 985-483-259-7