Призван я был в ноябре, попал служить в Забайкалье, в Читу. Многое было непривычно, но туалет на улице оставил неизгладимые воспоминания. Год был особенно морозным: много дней температура опускалась ниже 30, и даже 40 градусов. Казармы были старого образца – хоть и теплые, но без туалета. Хорошо, хоть умывальник был с холодной водой – длинный, обшитый металлом, с несколькими кранами, которых все же не хватало утром после пробуждения.

И вот мы, собираясь перед дверями на улицу человек по 5, расстегивая заранее штаны и двое кальсон, чтобы не терять на морозе ни одной лишней секунды, готовились к рывку на 100 метровую дистанцию. Дверь при этом традиционно открывал дневальный, так как она была с сильной пружиной, и несколько человек неизбежно бы столкнулись в дверях без посторонней помощи, учитывая, что руки были заняты держанием штанов.

Даже 10 секунд на сильном морозе были шоком для плохо одетых солдат, а ведь нужно было пробежать 100 метров по пересеченной местности, сесть над очком туалета типа «Сортир», оголить самые важные места и быстро-быстро сделать то, что природа требует делать минимум 1 раз в день. Естественно, придерживая одной рукой многочисленные штаны, второй мы держали самое наше дорогое: черт с ней – рукой, пусть обморозится, потом всегда вылечим, а вот яички и это самое – их уже можно и не вылечить. И ведь вот в чем подлость: варежек не наденешь. Ни штанов тогда не удержать, ни для яичек тепла не будет. Страшно пробирает мороз сквозь обнаженное тело – сразу во всех местах: лицо, руки, попа и это самое. А ведь еще и быстро опорожниться нужно – это тоже задача! Потому бегали мы в туалет лишь тогда, когда терпеть сил уже не было.

Говорят, плохое забывается. Забывается скорее, что это плохое, а само испытание забыть нельзя. И пыток никаких не нужно. Бери любого человека, помещай в подобные условия, и все – результат гарантирован: человек в чем угодно сознается. Жаль, что нам не в чем было сознаваться… так и пришлось жить – Родине служить! И ведь геройством это не считалось…